А.И. Ульнов

Анархисты Калужской губернии
в начале ХХ века

Тема настоящего сообщения совершенно не исследована. Историко-краеведческая литература по Калужскому краю не содержит даже упоминаний об анархистах. В свою очередь, книги по истории анархизма в России хранят полное молчание о нашем крае. Бесполезно искать мемуары калужских анархистов - их попросту нет.

В результате складывается впечатление, что одна из центральных губерний России, в свое время отмеченная пребыванием на ее земле (в с. Никольском Мещовского уезда) молодого П.А.Кропоткина [доклад автора настоящего сообщения "Село Никольское в жизни П.А. Кропоткина" напечатан в четвертом выпуске Тpудов конференции. Прим. ред.], совершенно не знала анархического движения. Однако это не так.

Перевод в открытый доступ в Государственном архиве Калужской области (далее - ГАКО) документов канцелярии Калужского губернатора (Ф. 32, оп.10) и Калужского губернского жандармского управления (Ф. 784, оп.1) позволил ликвидировать еще одно белое пятно в истории анархизма в России. Листы использования этих архивных документов показывают, что в подавляющем большинстве они даже не просматривались исследователями.

Документы позволяют определить социальный состав, примерную численность, основные районы деятельности анархистов в Калужской губернии. Они также дают представление о контактах анархистов с представителями других партий, действовавших в Калужской губернии.

Прежде чем обратиться к рассмотрению деятельности анархистов в нашем регионе, следует отметить специфические особенности края. Калужская губерния занимала первое место в Российской империи по количеству отхожих промыслов. Не надеясь прокормиться с бедной, малоурожайной земли, крестьяне уходили на заработки, порой очень далеко от родного дома (вплоть до Харбина). Сохраняя за собой жилые постройки на родине, они фактически становились городскими жителями в местах их постоянной работы. Остающиеся, по разным причинам, в родных местах крестьяне отличались склонностью к торгово-ремесленной деятельности и аполитичностью.

В нескольких уездах на протяжении ряда лет жандармы вообще не отмечали политической активности. Исключением был лишь Жиздринский уезд, выделявшийся среди других уездов высокой концентрацией промышленных предприятий. Экономически этот уезд тяготел к Брянску в большей степени, чем к Калуге. Часть жителей Жиздринского уезда работала на предприятиях, расположенных по соседству, в Брянском уезде Орловской губернии. Среди них активно действовали революционеры, доставлявшие немало хлопот жандармам. Деятельность жиздринских и брянских революционеров, проходившая в общей промышленной зоне, была неразрывно связана.

Наибольшую активность, в основном в городах губернии, проявляли социал-демократы, эсеры и кадеты. Однако поражение революции 1905-1907 гг. в нашем регионе привело к спаду политической активности этих, ставших едва ли не традиционными, сил. Именно в кризисное послереволюционное время и появляются впервые в Калужской губернии анархисты.

В 1908 г. среди рабочих Брянского завода активную анархистскую пропаганду вел В.Д.Немцов, уроженец с. Людиново Жиздринского уезда. Даже после ареста, находясь в тюрьме, он поддерживал связь с арестованными анархистами. Очевидно, Немцов представлял определенную опасность для местных властей, так как после окончания ссылки его сразу же забрали в армию, а затем направили на фронт, где его следы, несмотря на негласное наблюдение, затерялись. Вероятно, он погиб в районе Луцка в 1914 или в 1915 г. (ГАКО, ф.784, оп.1, ед.хр.1128, л.6-7).

Его земляк, П.С.Коршунов, официант буфета железнодорожной станции, вступил в брянскую (бежецкую) группу анархистов (Там же, л.13). Еще один уроженец Жиздринского уезда, К.М.Козлов, был выслан вместе с товарищами в Архангельскую губернию "за принадлежность к партии анархистов-коммунистов" (Ф.784, оп. 1, ед.хр.1078, л.176).

На цементном заводе Жиздринского уезда до своей ссылки вел анархистскую пропаганду И.А.Дубков, член брянской (бежецкой) анархистской группы (Там же, ед.хр.1128, л.12).

Однако самое крупное дело по анархистам жандармы завели 1 октября 1908 г., когда на одной из квартир г. Калуги была арестована группа анархистов. В ходе обыска у них были изъяты револьверы и анархистские брошюры. Следствие показало, что эти молодые люди (в возрасте от 19 до 26 лет) прибыли в Калугу из Екатеринослава с целью совершения террористического акта и экспроприации кассы Сызранско-Вяземской железной дороги (Там же, ед.хр.704, л.8). Двое из них, С.П.Демин и Матвеев, уроженцы Калужского уезда, очевидно, стали инициаторами акции. У анархистки Ю.Матвеевой в Калуге жила мать. Двое других (А.И.Евдокимов и И.Я.Корнюшин) были уроженцами Брянского уезда. Все члены группы происходили из крестьян, а в 1908 г. жили и работали в Екатеринославе. Документы позволяют утверждать, что, по крайней мере, трое из них были рабочими. По своей ориентации группа принадлежала к анархо-коммунистам.

Прибыв в Калугу, анархисты сблизились с местными эсерами, причем один из них, П.Флоренсов, примкнул к группе. Вскоре их планы изменились - родился авантюрный проект со многими неизвестными; жандармам не удалось раскрыть все его подробности. Суть проекта заключалась в том, что группа должна была создать театр, отправиться в Полотняный завод, в имение Гончаровой, и, прикрываясь любительскими спектаклями, осуществить какие-то акции (Ф.784, оп.1, ед.хр. 704, л.8). Однако к этому времени анархисты попали под бдительный надзор полиции, которой ценой передачи террористам списка секретных сотрудников удалось внедрить в группу двух агентов. Вскоре анархисты были арестованы и предстали перед судом, определившим им меру наказания - от 2 до 4 лет. Демину после суда удалось бежать (Там же, л.311). Ю.Матвеева (Мицит), находясь в ссылке в г.Сольвычегодске, получала из-за границы запрещенную литературу, а после окончания ссылки вернулась в Калугу (Там же, ед.хр.985, л.110).

Много хлопот жандармам доставляли калужане, высланные с места работы (как правило, из городов Украины, из Санкт-Петербурга и Москвы), в места их постоянного проживания. Так, например, в 1908 г. из Одессы в Мещовский уезд "за принадлежность к группе анархистов" был выслан И.И.Жеребцов. Прибывая в родные места, эти люди, получившие навыки революционной деятельности, попадали в невыносимые условия. Трудно было найти подходящую работу, нередко у высланных не было жилья. Аполитичные земляки не интересовались революционными теориями, предпочитая им занятия торговлей и ремеслом. Так, анархо-коммунист В.С.Филин, высланный из Екатеринослава на родину, в Жиздринский уезд Калужской губернии, не нашел в родной деревне ни жилья, ни работы. Не имея имущества и не получая пособия от казны, он оказался без средств существования. Едва дождавшись окончания срока ссылки, В.С.Филин немедленно уехал в Екатеринослав, где поступил на работу в железнодорожные мастерские (Ф.32, оп.10, ед.хр.2331, л.1-16).

В результате таких обстоятельств все высланные, независимо от политической принадлежности, неизменно обращались с просьбами о снятии надзора и о разрешении вернуться в места их постоянной работы. Полиция не торопилась удовлетворять такие просьбы, обрекая высланных на дополнительные страдания. Впрочем, бывали и исключения. В 1908 г. И.А.Енюков, "изобличенный в принадлежности к группе анархистов", был выслан из Харькова на родину в Жиздринский уезд. Эта высылка переполнила чашу терпения Калужского губернатора, и он обратился к министру внутренних дел с просьбой об отмене этого решения. Интересна мотивировка столь неординарной просьбы: "Жиздра и Жиздринский уезд с его многочисленными фабриками и заводами [...] за последнее время сделался центром революционной деятельности, куда стали направляться политически неблагонадежные лица, главным образом потому, что в соседнем с Жиздринским Брянском уезде пребывание лиц, удаляемых из разных местностей на основании [...] Положения об охране, воспрещено". Поэтому революционеры пользуются удобными для них условиями "в отношении агитации и вообще вредной деятельности среди массы мальцовских рабочих, а также безработных, удаленных с Брянских и других заводов вследствие сокращения на таковых заводах числа рабочих" (Там же, оп.1, ед. хр.892, л.36-42).

Внимательно рассмотрев просьбу Калужского губернатора, министр внутренних дел запретил пребывание И.А.Енюкова в Жиздринском уезде. Вскоре он был выслан за пределы Калужской губернии (Там же, л.8-9).

Арест группы анархистов в 1908 г. успокоил жандармов ненадолго. Уже в 1909 г. ими было отмечено появление в Калуге анархистов из Москвы, которые встречались здесь со своими единомышленниками. Однако выяснить цели прибытия и арестовать московских "гостей" не удалось (Ф.784, оп.1, ед.хр.840).
В 1910 г. отмечается усиление анархистской пропаганды в Калужской духовной семинарии. Один из агитаторов, семинарист М.Сергиевский, раньше принадлежал к социал-демократической организации (Там же, ед.хр.920, л.1). Пытался создать здесь революционный кружок, вероятно, анархической направленности, и Н.А.Азбукин, однако он не получил широкой поддержки среди семинаристов (Там же, ед.хр.867, л.29).

Анархистская литература распространялась по Калужской губернии. Среди книг, изъятых полицией при обысках в 1910 году, значатся "Анархия, ее философия и идеал" П.А.Кропоткина, "Бог и Государство" М.А.Бакунина, "Будущее общество" Ж.Грава, Манифест анархистов-коммунистов, "Анархический коммунизм и марксизм" Базарова и др. (Там же, ед.хр.892, л.36-42).

Анархистскую пропаганду вели порой довольно странные личности. В 1910 г. в Жиздринском уезде арестовали А.С.Селивонина (Селюнина), рабочего цементного завода. Он был замечен в распространении прокламаций, в пропаганде анархистской программы, подозревался в совершении террористического акта. Однако прямых улик обнаружить не удалось, обыск не дал результатов, а сам арестованный все отрицал. Вскоре его освободили, оставив под негласным наблюдением. Следствие подозревало его в причастности к деятельности не только анархистов, но и социал-демократов. Как удалось Селивонину совмещать анархистскую и марксистскую пропаганду, остается загадкой (Ф.32, оп.10, ед.хр.2330, л.1-10).

Анархистскую пропаганду вели также солдаты, приезжавшие в родные места в отпуск. Так, например, солдат А.С.Щепачев, приехавший в Полотняный завод Мещовского уезда из Варшавы, рассказывал своим землякам, что он анархист, говорил об анархизме. Агентурное расследование показало, что он участвовал в революционной деятельности еще до поступления на военную службу (Ф.784, оп.1, ед.хр.867, л.1-8).

В 1910 г. Московское охранное отделение провело операцию по ликвидации анархистского подполья. В Москве, Смоленске, Вязьме, Камышине, а также в Брянске и Калуге было арестовано 36 человек, а еще одиннадцать находились в розыске. В руки полиции попали также оружие, бомбы, анархистская литература (Там же, л.12-13). Конспиративные записи некоторых арестованных в Москве и Иркутске анархистов указывали на наличие связей с Калужской губернией (Там же, л.14; ф.784, оп.1, ед.хр.867, л.1).

Летом 1911 г. жандармский унтер-офицер зашел в комнату служащих железнодорожной станции Сухиничи и увидел телеграфиста Кириллова с книгой Кропоткина "Речи бунтовщика". Так возникло запутанное дело о "распространении противоправительственных изданий". Следствие показало, что книга (на французском зыке) принадлежала начальнику станции, купившему ее во Владикавказе. Выяснилось также, что телеграфист увлекается идеями Л.Толстого, а помощник начальника станции Плисов находился под негласным наблюдением, как участник декабрьской забастовки 1905 г. (Ф.784, оп.1, ед.хр.957, л.40-43).

Иногда меры полиции по борьбе с анархистской пропагандой получали комический оттенок. В 1912 г. полиция всех уездов Калужской губернии получила строжайшее предписание о выявлении в почтовых отделениях посылок фирмы братьев Минцер (Австро-Венгрия). Переполох вызвали сведения о том, что фирма Минцер является прикрытием для анархистского комитета в Вене. Этот комитет, по полицейским сведениям, задался целью "разорить русских заводчиков присылкой кос и граблей", а также вместе с рекламными проспектами рассылать воззвания с призывом к созданию "республики Московия". Некоторые приставы сообщали, что пакеты от фирмы получали, но кроме предложений о покупке кос ничего предосудительного в них не обнаружили (Там же, ед.хр.1071, л.20-27).

С 1912 по 1917 год в жандармских документах не встречается фактов, свидетельствующих о наличии анархистских организаций в Калужской губернии. Очевидно, репрессивные меры 1908-1911 гг., аполитичность населения и общероссийский спад анархистского движения сыграли в этом определенную роль.

Последнее сообщение о деятельности калужских анархистов за пределами губернии относится к январю 1917г. В эти дни начальник отделения охраны общественной безопасности в Петрограде сообщил начальнику Калужского губернского жандармского управления, что при ликвидации в сентябре 1916г. организации анархистов Выборгского района были арестованы крестьяне Калужской губернии И.Ф.Денисов и В.А.Медведев. Следствие показало, что они активно занимались революционной деятельностью, изготавливали поддельные документы и призывали рабочих к боевым выступлениям (Там же, ед.хр.1377, л.5). После завершения следствия эти крестьяне были высланы на пять лет в Туруханский край.

Изучение фактов, полученных на основе архивных документов, позволяют сделать определенные выводы.
1. Анархистское движение в Калужской губернии возникло и развивалось в период между двумя революциями в России.
2. По социальному происхождению подавляющее большинство калужских анархистов были крестьянами, но по социальному положению в период революционной деятельности - рабочими (крестьне-отходиники).
3. Наибольшее распространение анархистские идеи получили среди рабочих промышленной зоны Жиздринского уезда.
4. Калужские анархисты в своей деятельности были связаны в основном с анархистами Орловской губернии (Брянский уезд) и Украины (Екатеринослав, Харьков, Одесса).
5. Численность активных анархистов Калужской губернии была невысокой, поэтому в своей деятельности они порой объединились с эсерами, реже - с социал-демократами.
6. В целом анархистское движение в Калужской губернии не получило широкого распространения; одной из причин этого следует считать политическую пассивность калужан, вызванную отходом наиболее активной части населения на заработки за пределы губернии.