В. Ященко

Разгром анархистов в Царицыне
(апрель 1918 г.)

В апреле 1918 года большевики приступили к формированию Красной армии. Коммунистам предстояло провести титаническую работу по искоренению партизанщины в красногвардейских отрядах, наполовину состоящих из анархистов и левых эсеров. Дисциплина насаждалась иезуитским способом: кнутом, пряником и обманом. Основным пунктом по перековки революционных кадров на Юге России стал Царицын.

 

Триумфальное шествие Советской власти весной 1918 года сменилось ее паническим отступлением. Войска германской коалиции после заключения Брестского мира методично  занимали города Украины и Юга России, без особого труда преодолевая сопротивление разрозненных красногвардейских отрядов. От Таганрога до Царицына тянулись эшелоны бегущих с фронта защитников революции и про-советски настроенных частей бывшей царской армии. Кормились беглецы в основном реквизициями, так что в Царицын они прибывали, как правило, заметно располневшими и обнаглевшими…

 

Незваные гости

Власти Царицына готовились к приему «гостей». На пути их следования было организовано три фильтрационных пункта: в Котельниково, Сарепте и на пригородных станциях Царицына. За короткий промежуток времени здесь были разоружены несколько частей пехоты и 47-я отдельная артиллеристская бригада. Разоруженных солдат проверяли на верность революции и, если у них таковая имелась, вручали им оружие и провожали на фронт. В противном случае – выдавали демобилизационное удостоверение и отправляли восвояси[1]. Впрочем, не всегда фильтрация проходила столь безоблачно. Так, сплоченные и вооруженные до зубов отряды украинских анархистов сумели таки прорваться в Царицын в целости и сохранности.      Поборники безвластия разместились в Зацарицынской части города (теперь Ворошиловский р-н) и в хуторе Ельшанка. Анархисты не были единой силой. На путях Владикавказского вокзала (теперь ст. Волгоград-2) стояли эшелоны анархиста Петренко, на станции Ельшанка квартировали «какие-то путешествующие анархисты»[2]. В самом Царицыне и Сарепте проживало много пришлых «неучтенных» анархистов, не обремененных особой скромностью. Так, местные чиновники были возмущены наглостью украинских хлопцев, которые заселили бараки, построенные Совнархозом совсем для других целей[3].

Анархисты сотрудничали с большевиками с самого начала октябрьского переворота. Но, в апреле чекисты разгромили штаб анархистов на Малой Дмитровке в Москве, и красно-черному союзу пришел конец.

 

Ельшанка – оплот анархии

Первой жертвой большевистского коварства стали «бродячие» анархисты. 24 апреля власти города направили в Ельшанку «с дружеским визитом» небольшой эшелон с батальоном Царицынского Совета: впереди платформа с орудием и четырьмя пулеметами; за ним – крытый вагон; в хвосте паровоз. Каждому из 60 бойцов вручили по 4 гранаты. По пути следования отряду нужно было миновать петренковскую зону влияния. И чтобы не оказаться в мешке между двух групп анархистов большевики решили пойти на обман.

Командир батальона П. Синюков вспоминает, что переговоры с Петренко продолжались всю ночь. Командиры пили водку и чай. Понятно, что речь шла о взаимном уважении. Петренко «беспрестанно клялся  в своей любви к Царицыну, и вообще со всеми порядками города был вполне согласен. Одно его смущало: «Зачем у Вас председатель Совета жид?»

Рано утром пришли к консенсусу. Петренковцы пропускают батальон в Ельшанку и даже в залог своей дружбы выдают большевикам до окончания операции половину панорам от своих орудий. Синюков же поклялся после разоружения «бродячих» анархистов отдать петренковцам половину конфискованного оружия.

В 6 часов утра орудие батальона, заряженное картечью, уже было направлено в сторону станции Ельшанка. Агитаторы  из комендантской команды созвали ничего не подозревающих анархистов на митинг. Синюков же и машинист незаметно покинули собрание и срубили замок выходной стрелки. Бойцы батальона в это время тихо нейтрализовывали часовых. Эшелон анархистов незаметно от митингующих прицепили к паровозу большевиков и дали полный ход. Среди анархистов началась паника. «За нами бежал весь митинг!» - вспоминал Синюков.

Такой подлости анархисты от местной власти не ожидали. Разгневаны были также и петренковцы: командира напоили до бесчувствия, трофеями не поделились, панорамы от орудий не вернули (сказали, что якобы потеряли в суматохе!). «Братва, в ружье!» – возопили петренковцы – «Сегодня Ельшанку разоружили – завтра наша очередь!» В вагонах началась свалка. Заметно потяжелевший эшелон (45 вагонов) набрал ходу и скрылся, оповещая гудками об очередной победе большевизма. Результаты операции впечатляют: вагон русских карабинов, пулеметы Максим и Кольт, 6 орудий, боеприпасы, лошади, фаэтоны, фураж. Это ж каким все непосильным трудом нажито!

Ограбленный отряд анархистов, по словам Синюкова, к вечеру разбежался. Многим было выдано удостоверение о «демобилизации». Анархисты, оказавшись в роли Колобка, вздыхали: «от белых ушли, от немцев ушли. А тут, на вот, и разоружили»[4]. А ведь легко отделались. С петренковцами большевики уже комедию не ломали…

 

 

Две версии низвержения кумира

Отряд Петренко был самой сплоченной и боеспособной группой среди отступавших из Украины частей. Петренковцы последними покинули фронт. Прихватив капиталы Таганрогского и Ростовского банков[5], они направились в Сибирь громить «банды» Дутова-Колчака. В Котельниково с ними приключился конфуз: они нечаянно разгромили фильтрационный отряд большевиков. Конфликт до поры до времени был замят. Но власти затаили обиду. Говорят, что сам Троцкий точил на петренковцев зубы[6].

Петренко был колоритной личностью. Современники так описывают его внешность: «Плотный малый среднего роста в возрасте 28 лет, одетый во все кожаное. Говорит он басом, с хрипотцой, вертя в руках круглую английскую бомбу. За поясом у него торчал маузер» [7]. Классический образ анархиста. В Царицыне он вел крайне беззаботную жизнь: «со спокойной совестью сидел себе … в ревкомитетах…, а в свободное время преспокойно прогуливался в парке или на катере по широкому раздолью Волги с одной двумя «свободными работницами революции»[8].

В городе ходили упорные слухи, что разобиженный на большевиков Петренко собирается свергнуть власть в Царицыне, и что власти города готовятся к его разгрому. Буря разразилась 29 апреля. Сохранилось две версии событий, предложенных свидетелями бойни: большевистская точка зрения уже известного нам Синюкова и воспоминания анархиста Нестора Махно, приехавшего в Царицын за день до начала событий.

Версия большевика Синюкова[9]

Синюков описывает события с пафосом достойным немого агитационного кино-ролика в 40 кадров в секунду.

5-00. «Узкое» совещание штаба. Над картой Царицына склонились отцы города и командиры. Распределяют позиции. Пехота Тулака и Лескова движется на «За-Царицу». Артиллерия Синюкова скрывается в котловане за Иллиодоровым монастырем.

Полночь. Все заняли свои позиции.

6-00. Батарея петренковцев делает первый выстрел. Картечь разрывается над крышей Совета. Поступает приказ «Огонь!» Артиллерия Синюкова разносит в щепки штабной вагон Петренко. Следующий залп предназначен артиллерии противника, расположенной на Крестовоздвиженской площади (теперь район бассейна «Юность»). Пехота наступает на лесопильные заводы.

Полдень. Взята За-Царица и Владикавказский вокзал. Артиллерия Петренко отступила в Ельшанку. Его отряд раскололся: одни бегут через Дар-Гору в сторону Карповки, другие в районе Ельшанки пытаются переправиться через Волгу. По словам Синюкова, к нему на каланчу, откуда он вел корректировку огня, поднялся некий анархист Черемухин, командир бронепоезда «Большевик» и самым предательским образом отдал команду своим орудиям «еще подсыпать отступающим петренковцам».

К вечеру канонада стихла. Петренко схвачен кавалерией в Карповке и препровожден в городскую тюрьму.

Версия Нестора Махно[10]

Махно, тогда еще не батька, но уже комиссар, с болью в сердце, наблюдал как борцы за светлое будущее отважно уничтожали друг друга. Он рисует совсем иную картину боя.

На стороне отряда Петренко было население Ельшанки и соседних хуторов. Местные жители подносили им еду и боеприпасы, сообщали о маневрах противника. Несмотря на то, что большевистские части превышали петренковцев в несколько раз и были лучше вооружены, последним удалось обратить царицынские отряды  в бегство, «заставив их бросить не только подбитые броневики, но и целые – с ранеными и убитыми бойцами».

Но Петренко не захотел воспользоваться плодами своей победы. Он пошел на переговоры с властями. Все что ему было нужно – это свободный проход в Сибирь. В конце переговоров Петренко был схвачен и конвоирован в тюрьму. Из застенков в Ельшанку поступил его «приказ» подчиненным сложить оружие и сдаться на волю победителей. Скрепя сердцем петренковцы подчинились приказу командира. Отряд был разоружен и рассеян по частям Красной армии. Петренковцы собирались силой освободить своего кумира. В заговоре участвовал также и Махно. Он отговаривал петренковцев захватывать весь город, так как это могло быть «вредным для нашего общего революционного дела». Махно предлагал им создать небольшую группу из боевиков, которые бы смогли напасть на охрану тюрьмы и, освободив Петренко, скрыться с ним за пределы города. Но вскоре части с заговорщиками были отправлены на фронт, и освобождение командира не состоялось[11].

 По городу ходили упорные слухи, что Петренко был расстрелян чекистами чуть ли не наследующий день после ареста, несмотря на обещание властей пощадить бунтаря. Для Махно этот «позорный акт революционной власти был настолько злостным», что он не находил ему никакого оправдания. Анархисты в то время поклялись отомстить царицынским властям за этот подлый поступок. Многие из них возлагали надежды на знаменитую «анархистку-безмотивницу» Марусю Никифорову, приезд которой ждали со дня на день.

Летом «кровавая Мэри» посетила наш город. Анархические отряды Никифоровой и Петренко (однофамилец) устроили трехдневный обстрел города артиллерией своего бронепоезда. Сам Серго Орджоникидзе, недавний комиссар Советской Украины, пытался урезонить анархистов[12].

Гуляй поле в Ельшанке

Организованные силы анархистов в Царицыне были разбиты. Но поборников безвластия в городе от этого меньше не стало. Центром их дислокации продолжала оставаться Ельшанка. «Анархисты эти вооружены, и они раздают винтовки всем, кто желает свергнуть Советскую власть» - докладывал 9 мая 1918 г. председатель Царицынского Совета Минин на Первом очередном съезде волостных и станичных советов крестьянских и казачьих депутатов Царицынского уезда – «Все мирные способы мы… испробуем и, если это ни к чему не приведет – возьмем войска с фронта…Конечно, это будет сопряжено с некоторыми жертвами, но что же прикажете делать, если бандиты эти не хотят ликвидировать своего существования мирным путем»[13]. Речь, видимо, уже шла о большой группе гуляйпольских коммунаров. Махно перевез их сюда из другой части города спустя два дня после разгрома отряда Петренко (среди коммунаров была подруга Махно Настя, которая в то время была на сносях)[14]. Таким образом, Ельшанка продолжала оставаться оплотом анархизма в городе…

 Анархисты все также прибывали с отступающими эшелонами красногвардейцев. Многие из них служили в частях Красной армии. Например, знаменитый начальник контрразведки Махно Лева Задов начинал свою революционную карьеру в Царицыне и дослужился здесь да начальника штаба полка[15].

В городе в киосках все также можно было купить московскую газету «Анархия», а на митингах услышать призывы ораторов разжечь «Третью анархическую революцию». Несмотря ни на что, черное знамя продолжало реять над нижневолжским городом. 

 

---

[1] См.: ГАВО. Ф. 346. Оп. 1. Д. 80. Л. 81-82.

[2] См.: там же. Л. 67-76.

[3] «…бараки построены Совнархозом, на которые утрачено 30000 руб. … там поселились анархические отряды» (ГАВО. Ф. 346. Оп.1. Д. 57. Л. 94).

[4] См.: ГАВО. Ф. 346. Оп. 1. Д. 80. Л. 67-76.

[5] См.: там же. Л. 81-82.

[6] См.: Н. Махно. Воспоминания. М., 1992. С. 105.

[7] ГАВО. Ф. 346. Оп. 1. Д. 80. Л. 67-76. Л. 70.

[8] Н. Махно. Указ. соч. С. 106.

[9] См.: ГАВО. Ф. 346. Оп. 1. Д. 80. Л. 73-76.

[10] См.: Н. Махно. Указ. соч. С. 107-113.

[11] См.: там же С. 114-115

[12] См.: В Савченко. Бандитка Маруся (М.Г. Никифорова) // http:// www.mahno.ru/other/35.php

[13] ГАВО. Ф. 129. Оп. 1. Д. 4.

[14] См.: Н. Махно. Указ. соч. С. 119-123.

[15] В. Воронков. Свинцовая примочка главному «скрипачу» // http:// www.mahno.ru/other/2.