Из сборника
"Неофициальная поэзия XX в."

БУРАТИНИАНА

ЭКЛОГА ПЕРВАЯ

Дай, Джим, на лапу счастья мне,
немного — тысяч пятьдесят швейцарских франков
или в конце концов пиастров и дублонов.
И обязательно — билет в Париж,
с проездом через папу Монте-Карло.
Хотя бы раз взглянуть на ту убогую каморку,
где за картиной незамысловатой
Толстому Алексею в тридцать восьмом году
срочно дверь пригрезилась,
ведущая сюда, в СССР...
и даже, может быть, в Подлипки,
на улицу Дзержинского,
в ту квартиру, куда попал я запросто,
без детективных приключений —
и в паспортном бюро меня никто не бил резиновой дубинкой,
и не травили ни пиявками, ни маккартизмом.
Казалось бы, живи себе спокойно!
Однако по ночам боюсь любого шороха.
Вдруг мальчик деревянный
уже вставляет ключик золотой в замок —
вот-вот стена обрушится,
и тысячи голодных и угнетенных в брешь хлынут —
очистят холодильник,
пять рублей отнимут,
порвут все книги на козьи ножки с марихуаной
и СПИДом заразят!

ЭКЛОГА ВТОРАЯ

Ведь было ж сказано:
уберите Ленина с денег!
А то какой-нибудь алчный Буратино
зароет в землю червонец,
польет нитратной водичкой.
И выйдет дерево,
и на каждой ветке по румяному Ильичу.

ЭКЛОГА ТРЕТЬЯ

— А чего это у тебя, Буратино,
нос такой?
Ну прям как у дятла!
— А это меня дяденька Толстой
стукачем сделал!

* * *

Это называется просекой,
бинтом несвежим поверх длинного ножевого пореза.
Но не оглядывайся через плечо.
Иначе не застегнется застежкой-молнией,
куда подбородок тычется в поисках скрипки.
Осенью.
По пояс во сне.
И все глубже,
лишь голова, покачиваясь по течению,
параллельной просекой,
чье небо — страна коршуна,
вывернутого наизнанку,
где ты ничтожным свинцовым шариком,
но не оглядывайся назад,
чтобы два удара столкнувшись твоего сердца
не захлебнуться,
не захлебнуться удивлением
медленно выступающим
как синее
протертое
не имеющим смысла крылом

ВИФЛЕЕМ

Просыпаюсь в холодном поту:
1949-й, только что родился.
Ходит усатый баюн,
крапленым глазом вынюхивает,
младенцам животики вспарывает.
Судорожно прячу отчество Яковлевич,
хоть и русский, но так надежней...
Бедные, бедные Иосифовичи,
не попить нам вместе водки по 2.87!

Владимир Тучков