Выживание в условиях массового террора

Россия, Украина, Белоруссия - страны с глубокой традицией государственного насилия. Не исключено повторение массовых репрессий 20-х... 50-х годов. Поэтому небесполезно изучить опыт натерпевшихся....

Подготовка к аресту.

Не держите опасную информацию в памяти: Вас могут "расколоть" с помощью наркотиков.

Не пытайтесь что-либо спрятать в доме от обыска: профессионалов "шпона" вам не провести.

А.И.Солженицын пишет: "Человек, внутренне неподготовленный к насилию, всегда слабее насильника". Если Вы по привычке свободной жизни рассчитываете на порядочность, сострадание, совесть людей, в руках которых оказались, вам предстоит большое разочарование, и Вы "сломаетесь". Вернее будет ожидать любых подлостей, издевательств и лжи, распрощайтесь с жизнью, постарайтесь поставить в ней приличную точку. Невозможно раздавить личность, которая готова к смерти. Если Вы не чувствуете в себе готовность умереть, то есть не способны противостоять допросу "с пристрастием", предупредите друзей, чтобы они не делились с Вами опасными тайнами: в годы репрессий следователи и надзиратели не просто били арестованных, а применяли самые жестокие пытки. Большинство случайных жертв повальных арестов покорно следует, куда прикажут, чтобы "помочь следствию" разобраться в своей невиновности.

Убийственная наивность!

Невиновность не защищает от государства. Вас могут арестовать просто для того, чтобы выполнить спущенную сверху цифру плана по "разоблачениям".

Избежание ареста.

Будьте постоянно готовы к побегу. Если начнут брать людей вокруг Вас, сматывайте удочки. Ночной звонок в дверь воспринимайте, как сигнал "Маpш!": обычно арестовывают ночью. Выходите из города пешком через дворы, избегайте дорог. В условиях массового террора Вас не станут искать широко: объявят только местный розыск.

Не появляйтесь на вокзалах, у друзей и родственников.

Приемы ареста разнообразны. Могут на работе вызвать к начальнику. Могут затащить в затормозившую рядом машину.

Если Вас арестовывают на улице, кричите и сопротивляйтесь. Сопротивление при аресте ухудшит Ваше положение не намного, но может вызвать замешательство "оперативников".

Не храните дома бумаги, которые могут скомпрометировать Вас или Ваших друзей. Не записывайте адреса, телефоны всех своих друзей: кое-кого держите только в памяти - чтобы было где укрыться в черный день.

Под следствием.

Следователь может лгать, запугивать, устраивать ловушки, обещать неприятности родственникам, провоцировать на агрессивность. Его цель может состоять не в том, чтобы докопаться до справедливости, а в том, чтобы скорее закрыть следствие с угодным начальству обвинением.

Следователь - тоже человек. Ему могут заплатить те, кто хочет с Вами разделаться.

Следователь - человек особый. Он насмотрелся всякого. Не надейтесь на его совесть и не пытайтесь разжалобить.

Не ведите себя вызывающе. Не умничайте. Понимающе относитесь к следователю и изображайте помощь следствию.

Тактики следователя:

1. Как можно раньше устроить первый допрос - пока Вы не собрались с мыслями.

2. Читать проповеди и давить на совесть.

3. прикидываться сочувствующим и лезть в душу.

4. Льстить.

5. Запугивать.

6. Работать на контрасте: "злой" следователь чередуется с "добрым".

7. Блефовать: категорически утверждать бездоказательные вещи с целью дезориентировать Вас. Например, придумать, что в месте Вашего безукоризненного алиби происходило нечто, и запросить подробности.

8. Обещать содействие в смягчении наказания. Это уловка для очень наивных людей: следователь не имеет влияния на суд иначе, как через обвинительное заключение.

9. предлагать компромисс: Вы частично признаете вину в обмен на что-то.

10. Затягивать следствие, пока предварительное заключение не измотает Ваши нервы.

11. Выхлопотать предварительное заключение для Ваших родственников и друзей.

12. Посадить к Вам в камеру "наседку" - доносчика. Доносчик будет пугать Вас последствиями непризнания вины, а также провоцировать на откровения.

13. Посадить Вас в одну камеру с уголовниками, которые покажут вам, что такое ад.

Ваши тактики:

1. Оттягивать первый допрос, чтобы хорошо все обдумать.

2. Не раскрывать факты, которые потом будет бессмысленно отрицать. Если Вы признались, где спрятали подрывную рукопись, Вам не удастся взять слова обратно.

3. подыгрывать следователю. Пугает - бойтесь. Беседует задушевно - "излейте душу".

4. Уступить домогательствам следователя, чтобы на суде отказаться от показаний и разоблачить следователя. Это номер рискованный, как затяжной прыжок с парашютом. Успех зависит от "конкретно - исторических условий". На всякий случай не надейтесь, что общественность повалит на Ваш процесс.

5. Отказаться от дачи показаний.

Не читайте мораль следователю, не угрожайте фразами, вроде "придет и наше время".

Устраивать голодовки для защиты своих прав - бесполезно. Солженицын указывает, что советское сознание таких жестов протеста не воспринимает. Вас будут коpмить насильно - как академика Сахарова - через ноздрю, через клизму, уколами. Был бы человек, а статья найдется. У Буковского находим: "Если человека арестовывают по уголовному делу, его же не обвиняют в убийстве вообще, воровстве вообще..., но в убийстве кого-то, воровстве чего-то ... По политической статье обвинение запросто дается по формулировке статьи, а факты подбираются во время следствия". Просто, компетентные органы решают, что такого-то "пора сажать". "Конечно же, к концу следствия, под тяжестью улик, гражданину Н полагается раскаяться, осознать свои ошибки... Иначе скверно приходится уже самим следователям: политическое следствие - это в первую очередь воспитание заблудшего, а следователь - воспитатель и политический наставник."

"Главное оружие следователя - юридическая неграмотность советского человека".

"Как правило, решает человек, что лучше всего подтверждать уже известное следствию. Какая разница? Все равно знают. И это самая распространенная ошибка... Их "знание", приобретенное от агентов, через прослушивание телефонных разговоров, а то и просто по предположениям, в протокол не запишешь, суду не предъявишь. Подтверждая сомнительное "известное", человек делает его юридическим фактом, доказательством".

"Следователь, ведя протокол, непременно исказит все, что вы говорите.

Вместо "встреча" напишет "сборище", вместо "взгляды" - "антисоветские взгляды", вместо "давал почитать" - "распространял". И отказаться подписывать неловко - работал человек все-таки, писал".

"Свидетель в политическом деле - это уже не свидетель, а подозреваемый. Сегодня - свидетель, завтра - в тюрьме... По некоторым делам даже и не поймешь, почему один оказался свидетелем, а другой - обвиняемым".

 

В психиатрической больнице.

Психиатрические преследования - метод борьбы с инакомыслящими. Это тонкий и удобный во многих отношениях метод. В русской литературе экспертом по психбольницам является В.Буковский. В книге "И возвращается ветер" он пишет "Здоровый человек, попав в такое место, стремится как-то отличить себя от психически больных, выделиться, убедить окружающих и самого себя, что он-то другой. В любом отделении возникает такая группка здоровых, своего рода "клуб" нормальных людей посреди болота безумия. Обычно они относятся к своим сумасшедшим соседям с ненавистью. Может, это помогает им не сойти с ума."



"В психиатрической больнице фактическими хозяевами является младший обслуживающий персонал: санитары, сестры, надзиратели. Это своего рода клан, и если с ними не поладить - убьют, замучат. Врачи никогда не вмешиваются в эти дела и целиком полагаются на сообщения медсестер. Первые два месяца в психиатрической больнице самые важные. Устанавливается определенная репутация, которую потом трудно изменить. Сестры, ленясь наблюдать за больными, изо дня в день пишут затем примерно одно и то же, переписывая с прошлых записей...".

"Спорить с психиатром бесполезно. Они никогда не слушают, ЧТО ты говоришь. Слушают, КАК ты говоришь. Горячиться нельзя - будет запись: "Возбужден, болезненно заострен на эмоционально значимых для него темах". Будешь слишком подавлен, угрюм - запишет депрессию. Веселиться тоже нельзя - "неадекватная реакция". Безразличие - совсем скверно, запишет "эмоциональную уплощенность", "вялость" - симптом шизофрении".

"Не выглядеть настороженным, подозрительным, скрытным. Не рассуждать слишком уверенно, решительно ("переоценка своей личности"). Главное же - не тянуть, отвечать быстро, как можно более естественно. Все, что она (врач) сейчас запишет, никакими силами потом не опровергнешь. Она же первая меня видит - ей вера. Приоритет в психиатрии у того, кто первый видит больного. Через десять минут уже может быть улучшение".

Об агрессивности буйных психов:

"Я ни разу не видел, чтобы больной бросался (на людей) без причины. Только причину не всегда легко угадать. Однажды я едва увернулся от здоровенного мужика: он бросился на меня, когда я проходил мимо его койки. Причина же была в том, что он считал своей территорией часть пола вокруг койки и всякого, кто на нее ступал, готов был уничтожить. Очень важно сразу выяснить причуды своих соседей, и тогда можно жить безопасно".

О выписке:

"Месяцев за пять до комиссии тем, кому приходило время выписываться, устраивали провокации. Сестра, надзиратели, врачи начинали их задирать, старались вывести из равновесия, оскорбить, и, если пациент не выдерживал, реагировал, как всякий нормальный человек, - тотчас же в его истории болезни фиксировалось, что у него "изменилось состояние" и ни о какой выписке в ближайшую комиссию речи быть не могло".

"Результаты комиссии больным знать не полагалось... Этим-то и пользовались для провокаций. Больному после комиссии сообщали под секретом, что он якобы выписан... Вот тут-то и проявлялись в человеке все его склонности, которые он скрывал до комиссии...

Он ведь считал, что одной ногой уже на воле...".