Андрэ Горц
Экология и свобода
Экология и изменение средств производства
Предпочтительность
естественных,
саморегулирующихся систем по
сравнению с системами,
основанными на разного рода
внешних учреждениях и
установлениях, вовсе не означает
априорного обожествления
природы. Нет ничего невозможного
в том, чтобы искусственно
созданные системы в некоторых
отношениях были более
эффективными, чем природные,
естественные. Однако предпочтение,
отдаваемое последним, желательно
отстаивать как более рациональный
выбор и с точки зрения политики, и
с точки зрения этики, причем
такое предпочтение обусловлено
преимуществом
децентрализованной
саморегуляции по сравнению с
централизованной
гиперрегуляцией. Сфера «здоровой
политики» предлагает нам
особенно выразительный пример,
способный послужить в качестве
парадигмы.
Естественный отбор — это
идеальный случай
децентрализованной
саморегуляции. Однако его
удается обмануть и обойти
благодаря использованию все
более сложных медицинских
средств и техники, способных
спасти жизнь младенцев, которые
без таких средств умерли бы в
первые же дни или месяцы своей
жизни. Тем не менее такие люди,
достигнув зрелого возраста,
произведут на свет потомство,
страдающее наследственными
заболеваниями, и за счет этого
доля людей, подверженных таким
недугам будет постоянно
увеличиваться. Возникающее в
результате этого ухудшение
генофонда уже побудило некоторых
ведущих генетиков поддержать
осуществление на
государственном уровне политики
направленной евгеники, то есть
регулирования свободы
размножаться и производить
потомство.
Таким образом, преодоление
естественных средств
саморегуляции вызывает
необходимость применения
внешних, административных
регулирующих факторов. И, наконец,
естественный отбор заменяется
отбором социально
мотивированным.
Однако последний в некоторых
отношениях может быть признан
более эффективным, чем первый;
евгеника позволит предотвратить
зачатие уродливых и
нежизнеспособных особей, тогда
как естественный отбор способен
устранить их только после
зачатия, а часто и после
рождения. Но здесь есть одно
весьма существенно отличие:
естественный отбор происходит
спонтанно, без всяких
целенаправленных вмешательств.
Евгеника же, напротив, допускает
создание технобюрократии,
которая и будет устанавливать
административные нормы и
критерии отбора. Естественная
саморегуляция будет заменена
регуляцией авторитарной.
Этот пример, который трудно
назвать оптимистическим, должен
продемонстрировать
экологический принцип,
заключающийся в том, что гораздо
лучше предоставить природе
действовать самой, чем искать
способы исправления ее ошибок за
счет все более широкого
вмешательства в нее отдельных
лиц или административных
структур ради достижения
доминирующего положения. Для
эколога отрицание им системной
инженерии объясняется не тем, что
она искажает природу (которая
отнюдь не является священной и
неприкосновенной), а в том, что
это вводит новые формы
доминирования отдельных видов в
уже существующие в природе
процессы.
С политической точки зрения
применение такого подхода совершенно
очевидно: экологический подход
абсолютно несовместим с понятием
рационализма, свойственным
капитализму. Кроме того, он также
абсолютно несовместим с
авторитарным социализмом, который
(независимо от того, используется
в нем централизованное
экономическое управление или нет),
является на сегодняшний день
единственной системой внешней
регуляции на государственном
уровне. Позиция экологов не имеет
ничего общего и с либертарианским
или демократическим социализмом,
и их не следует смешивать.
Установка экологов сводится к
тому, чтобы действовать на ином,
более фундаментальном уровне:
уровне материальных предпосылок
экономической системы. В
частности, она проявляет особый
интерес к характеру
превалирующих технологических
систем, ибо технические
структуры, являющиеся базой
экономической системы, отнюдь
не являются нейтральными. На
самом деле они отражают и
определяют отношение
производителей к их продуктам,
трудящихся — к средствам своего
труда, индивидуумов — к группе
или обществу, и народа — к
внешней среде. Технология — это
матрица, в которой наглядно
показано распределение сил,
социальные отношения,
обусловленные процессом
производства, и иерархическое
распределение видов труда.
Под маской выбора технических
систем нам постоянно предлагается
совершать выбор тех или иных
социальных систем.
Выбор системы по чисто
техническим критериям возможен
очень редко, и при этом
отбираются, как правило, не самые
эффективные системы. Ибо
капитализм развивает только те
технологии, которые отвечают его
логике и являются совместимыми с
его стабильными доминантами.
Однако он решительно отвергает
такие технологии, которые не
способствуют укреплению
превалирующих социальных отношений,
даже если они являются более
рациональными с точки зрения
конечного продукта.
Капиталистические отношения
производства и обмена уже четко
прописаны в тех технологиях,
которые капитализм настойчиво
предлагает нам.
Борьба за иные технологии — это
естественное средство борьбы за
создание иного общества.
Все институты и структуры
государства в большей мере
обусловлены характером и ролью
господствующих в нем технологий.
Так, например, ядерная энергия,
независимо от того, используют ли
ее «капиталисты» или «социалисты»,
предполагает наличие централизованного
иерархического общества с
доминированием спецслужб.
Изменение средств производства
— это основополагающее условие
трансформации любого общества.
Развитие добровольного
сотрудничества, самоуправление и
свобода общин и индивидуумов
требует развития технологий и
создания средств производства,
которые:
— могут использоваться и контролироваться на уровне соседей или общины;
— способны генерировать более активную экономическую автономию для локальных и региональных сообществ;
— не наносят вреда окружающей среде;
— отвечают требованиям совместного контроля, предъявляемым производителями и потребителями к продуктам и процессам производства.
Разумеется,
можно возразить, что невозможно
изменить средства производства,
не трансформировав при этом
общество в целом, и что этого
невозможно достичь, не взяв в
свои руки власть в государстве.
Такое возражение справедливо при
условии, что оно не имеет в виду,
что социальные изменения и
установления новой структуры
власти должны предшествовать
коренному преобразованию
технологии. Ибо без изменения
структуры технологии
трансформация общества будет
формальной и иллюзорной.
Теоретические и практические
определения альтернативных
технологий, а также борьбы общин
и индивидуумов (все равно — на
коллективном или индивидуальном
уровне) за право распоряжаться
своей собственной судьбой должны
постоянно находиться в центре
внимания любых политических
акций. Если же этого не
происходит, то захват власти в
государстве людьми, называющими
себя социалистами, не сможет
фундаментальным образом
изменить ни доминирующую систему,
ни сложившиеся отношения людей (полов)
между собой и с природой.
Социализм не обладает
иммунитетом к технофашизму,
наоборот, он в первую очередь
готов пасть жертвой последнего.
Как бы и когда бы он ни пытался
упрочить верховную власть
государства без одновременного
развития и укрепления автономии
гражданского общества.
Вот почему экологическая борьба
в ее теперешнем виде
представляет собой в первую
очередь борьбу против
капитализма, Эта борьба не может
быть подчинена политическим
целям социализма. И только там,
где левые ратуют за полную
децентрализацию и установление
демократического социализма,
такая система может послужить
политическим оформлением
требований экологов.
Организованные левые силы во
Франции и других европейских
странах еще не достигли этого
уровня; они пока что еще не
включили экологические принципы
ни в свою практику, ни в свои
программы. Именно поэтому
экологическое движение должно
продолжать сохранять свою
независимость и автономность.
Экологические требования носят
фундаментальный характер; они не
могут являться объектом
компромисса или уступок, Социализм
ничуть не лучше капитализма, если
он прибегает к таким же средствам.
Тотальное доминирование над
природой неизбежно влечет за
собой тотальное подчинение людей
могуществу техники и власти. И
если не существует других
альтернатив, то желательно отдать
предпочтение безъядерному
капитализму, а не ядерному
социализму, поскольку первый не
представляет такой страшной угрозы
для будущих поколений.