Сайт Ярославской Группы Ассоциации Движений Анархистов
 
[ Новости ] [ Организация ] [ Пресса ] [ Библиотека ] [ Ссылки ] [ Контакты ] [ Гостевая ] [ Форум ]
 
 Теория

Пётр Кропоткин

Современная наука и анархия

XIII. Разумно ли усиливать современное государство?

Итак, для освобождения народа безусловно необхо­димо, чтобы народные массы — которые производят все, но которых не допускают к распределению между по­требителями того, что они производят,— нашли средст­ва, которые дали бы им возможность развернуть свои творческие силы и выработать самим новые уравнительные формы потребления и производства.

Государство и национальное представительное правление не могут найти эти формы. И только сама жизнь потребителя и производителя, его ум и его организаторский дух могут найти эти формы и усовершенствовать их для приложения к повседневным потребностям жизни.

То же самое относится и до форм организации по­литической. Чтобы освободиться от эксплуатации, которой они подвергаются под опекой государства, народ­ные массы не могут оставаться под господством политических форм, мешающих проявлению и развитию народ­ного почина. Эти формы были выработаны правительствами с целью увековечения рабства народа, — чтобы мешать развитию его творческой силы и выработки учреждений уравнительной взаимопомощи. А потому должны быть найдены новые формы, чтобы служить противоположным целям.

Но если мы признаем, что для того, чтобы преобразо­вать формы потребления и производства, класс произво­дителей должен преобразовать политические формы ор­ганизации общества, то мы, следовательно, видим, насколько ложно вооружать современное буржуазное го­сударство тою огромною силою, которую ему дает уп­равление громадными экономическими монополиями — промышленными и торговыми, — не говоря уже о поли­тических монополиях, которыми обладает государство.

Не будем говорить о воображаемом государстве, в котором правительство, состоящее из ангелов,— сошед­ших, должно быть, с неба, чтобы доказать правильность суждений господ государственников, — было бы врагом тех видов власти, которыми его теперь вооружают. Раз­вивать такие утопии есть не что иное, как вести револю­цию на скалы и подводные камни, о которые она неиз­бежно разобьется. Нужно брать современное буржуаз­ное государство так, как оно есть, и спросить себя, ра­зумно ли вооружать это учреждение властью и силой, все более и более огромной?

Разумно ли давать учреждению, которое существует в данный момент для удержания рабочего в рабстве, — ибо кто станет сомневаться, что такова ныне главная функция государства, — разумно ли укреплять его, давая ему обладание над громадной сетью железных дорог? Разумно ли оставлять за ним монополию на спиртные напитки, на табак, сахар и т. д., также кредит и банки, не говоря уже о суде, народном образовании, защите территории и эксплуатации колоний?

Надеяться, что механизм, созданный для угнетения и вновь усиленный таким образом, станет орудием революции — не значит ли закрыть глаза на все, чему учит нас история о рутинном духе всякой бюрократии и о си­ле сопротивления учреждений? Не значит ли это именно впадать в ошибку, в которой упрекают революционе­ров, — воображать, что достаточно сослать короля, что­бы иметь республику, или назначить диктатора-социали­ста, чтобы иметь коллективизм?

Кроме того, разве не видели мы совсем недавно — в 1905 и 1906 годах в России — опасность, проистекающую от вооружения реакционного государства силой, ко­торую ему дают железные дороги и разные монополии?

Тогда как правительство Людовика XVI, видя, что ему угрожает банкротство, должно было сдаться перед буржуазией, желавшей конституции; тогда как Маньч­журская династия, царившая столько столетий в Китае, должна была отречься от престола, не найдя возможно­сти сделать миллионный заем, чтобы бороться с респу­бликанцами, — династия Романовых, припертая к стене революцией, торжествовавшей в 1905 году, могла легко занять в1906 году 1200 миллионов во Франции. И когда члены русской думы выпустили Манифест, в котором го­ворилось иностранным финансистам: «Не давайте денег взаймы, русское государство будет банкротом», — то эти финансисты, лучше осведомленные, ответили: «Но так как вы отдали вашему государству 60000 верст желез­ных дорог, выкупленных у компаний, которые их строи­ли, и так как вы отдали ему громадную монополию на водку, то мы не боимся банкротства. Это не монархия Людовика XVI, которая не имела ничего!»

И они дали России тысячу двести миллионов. Между тем, что делают радикалы и социалисты? Они работают над тем, чтобы увеличить капитал, которым обладают современные буржуазные государства. Они даже не дают себе труда обсудить — как меня однажды запросили английские кооператоры,— нет ли способа передать железные дороги прямо и непосредственно про­фессиональным железнодорожным союзам, чтобы изба­вить предприятие от капиталистического ярма, вместо то­го чтобы создавать нового капиталиста, еще более опас­ного, чем буржуазные компании, — именно государство?

Но нет! Эти так называемые интеллигенты-государст­венники ничему не научились в школе, кроме веры в государство-спасителя, в государство всемогущее! И они никогда не желали даже послушать тех, кто кричал им: «Берегитесь, сломаете себе шею», когда они шли, загип­нотизированные капиталистическим государственническим коллективизмом Видаля*, который они воскресили под именем «научного социализма».

* Французский социалист-фурьерист сороковых годов, писавший во время революции 1848-го года и которого мысли были широко использованы позднейшими социалистами.

Результаты этого можно видеть не только в критиче­ские моменты, как в России, но каждый день в Европе. Там, где железные дороги принадлежат государству, правительству достаточно, если ему грозит стачка, выпу­стить декрет в две строчки, чтобы «мобилизовать» всех железнодорожных рабочих. Тогда стачка сразу стано­вится мятежническим актом. Расстреливать забастовав­ших железнодорожников уже не будет уступкой по отно­шению к плутократии, а «долгом» по отношению к госу­дарству. То же самое с угольными копями и крупными заводами, выделывающими военное снабжение, сталели­тейными заводами и даже фабриками пищевых про­дуктов.

Таким образом в обществе слагается целое новое ум­ственное движение, не только среди буржуазии, но и сре­ди рабочих. Эксплуатация труда вместо того, чтобы быть ограниченной, поступает под покровительство закона. Она становится учреждением, с теми же правами, как само государство. Она становится частью конституции так же, как было крепостное право во Франции перед Великой Революцией или разделение, которое мы видим в России, на классы крестьян, мещан, купцов, с их обя­занностями по отношению к двум другим классам: дво­рянству и духовенству.

«Право быть эксплуатируемым!» — вот куда мы идем с этой идеей о государстве-капиталисте.

 
 
[ Новости ] [ Организация ] [ Пресса ] [ Библиотека ] [ Ссылки ] [ Контакты ] [ Гостевая ] [ Форум ]