Экономика свободы

(с сокращениями)

Крушение государственно-капиталистических диктатур в Восточной Европе и Советском Союзе доказало, что любые попытки совместить справедливый общественный идеал с сохранением государства и товарно-денежных (рыночных) отношений обречены на провал. Коммунистический анархизм всегда предсказывал марксистским утопиям именно такой конец; он ни в коей мере не дискредитирован опытом социал-демократии и партийно-государственного “коммунизма”, а потому нет никакой необходимости дополнять его “заимствованиями” из этих учений, которые потерпели полный крах.

Рыночные отношения – даже самые “свободные” - совершенно несовместимы ни с солидарностью, ни с нравственностью, ни с самой свободой. Французский философ-экологист А. Горц показал в книге “Книге экономического разума”, что как при централизованно-бюрократической, так и при рыночной системах воля человека скована, а его деятельность и вся жизнь общества ускользает из-под его сознательного контроля.

Так, когда люди подчиняются безликим и не зависящим от них законам рынка, которые невозможно проконтролировать, результаты деятельности индивидов не соответствуют их воле и желанию. Эти результаты случайны, как в термодинамике. Между тем, свобода – это возможность осознанно управлять своей собственной жизнью (самоуправление). Социопсихолог Э.Фромм (в книге “Иметь или быть”) дал блестящий анализ так называемого “рыночного характера”, показав как рыночные отношения разлагают и деформируют человеческую личность: она превращается в объект купли-продажи, в товар, который сам стремится выгоднее продать себя и развивает в себе только те качества, которые могут быть “куплены”. Все отношения между людьми подчиняются эгоистическим, утилитарным принципам выгодности, любая деятельность становится проституцией, а взаимопомощь и солидарность исчезают, сменяясь войной “всех против всех”, войной между озлобленными и завидующими друг другу индивидами.

Рыночные отношения не могут существовать в действительно свободном и солидарном обществе – они неизбежно и неминуемо разрушат его.

…Сегодня абсолютно ясно: справедливое общество может строиться только на экологической гармонии. Если человечество хочет выжить, то не только о росте, но в ряде отраслей даже о сохранении уровня производительности труда развитого капитализма не может быть и речи. А уж тот, кто связывает коммунизм с “изобилием” в традиционном смысле этого слова, рискует вообще никогда его не дождаться: неограниченный рост экономики в ограниченной системе планеты Земля невозможен.

Трудно согласиться и с мыслью о том, будто “оплата по количеству и качеству вложенного труда” наиболее результативна и приемлема, если мы хотим избежать незаинтересованности и пассивности со стороны трудящихся. Равнодушие людей к их собственному труду возникает тогда, когда они не могут сами контролировать его ход и результаты, не ощущают его общественной значимости, не представляют себе смысла и цели трудового процесса в целом. Это естественно при наличии отчуждения и детального разделения труда при современном индустриальном производстве, и никакое “материальное стимулирование” не в силах здесь что-либо изменить. Зато в коммунах революционной Испании 1936 – 1938 гг. люди понимали, зачем и для кого они работали, и трудились ничуть не хуже и не менее результативно, чем на капиталистических предприятиях.

Всерьёз вести речь об оплате по количеству и качеству вложенного труда могут только те, кто вслед за марксистами полагает, будто эти вложения вообще можно измерить. В действительности же это невозможно. Любой общественно необходимый труд равноценен: нет возможности определить, какому количеству труда, например, инженера равно какое-то количество труда крестьянина или водителя автобуса. Производительность труда может быть случайной и зависеть от очень многих факторов, вообще не поддающихся учёту. Наконец, при современном производстве в любом изделии заключён труд тысяч и тысяч людей, даже нескольких поколений. Да и кто будет определять и устанавливать это “количество и качество” труда? Новая власть?

Попытки установить новую иерархию “по труду” приведут только к нарушению равенства и солидарности, к возникновению новой привилегированной элиты “работоспособных”, “квалифицированных” и преуспевающих, к установлению власти новых “стахановцев” и “ударников социалистического труда”. А для защиты их привилегий и власти снова потребуется государство.

Разумеется, в свободном анархо-коммунистическом обществе и на первых порах сохраняются индивидуалистические хозяйства, не эксплуатирующие чужой труд – мелких крестьян, ремесленников, кустарей. Они не будут подвергаться принудительной коллективизации, а должны добровольно постепенно объединяться в кооперативы. Но было бы тяжелейшей ошибкой строить отношения в уже социализированном хозяйстве на тех же основах, что в индивидуальном “секторе”, иначе этот последний неизбежно подчинит себе экономику в целом. Вплоть до полного обобществления мы будем иметь дело с двумя совершенно различными, пусть и взаимодействующими хозяйственными системами, причём в большей из них – общественном секторе – следует с самого начала установить коммунистические принципы распределения: свободное потребление того, что имеется в избытке и общественное распределение всего остального пропорционально индивидуальным потребностям (так, как это предполагал Кропоткин), от каждого по его индивидуально различным способностям, каждому по его индивидуально различным потребностям. Отношения с индивидуалистическими хозяйствами будут строиться на основе прямого продуктообмена, договорного доступа этих хозяйств к общественным благам и услугам, транспорту и т.д. Преимущества при этом следует отдавать индивидуальным хозяйствам, объединённым в коллективы (кооперативы).

Отношения в коммунистическом секторе с самого начала будут не рыночными, а ориентированными на потребности реальных людей. Экономика свободного общества будет планируемой в подлинном смысле слова. В СССР и др. странах “соцлагеря” планирование было фальшивым, поскольку осуществлялось не снизу, от потребителя, а сверху, из центра. В вольном социалистическом обществе объединённые в отраслевые союзы производители и объединённые в территориальные коммуны потребители смогут совместно определять, что, где и как будет производиться и потребляться. На основе договора на конференциях представителей территориальных коммун и отраслевых союзов может быть обеспечена координация потребностей и производственных возможностей.

Пути такого “планирования снизу” подсказаны практическим опытом реально существующих коммун и потребительских кооперативов: потребители будут суммировать свои потребности на регулярных общих собраниях трудовых коллективов и координировать затем эти решения с производственными возможностями в экономических советах территориальных коммун или на их общих собраниях с делегатами от местных отраслевых союзов. Коммуны, объединённые в региональные и межрегиональные федерации и самоуправляющиеся отраслевые союзы смогут, совместно суммируя и координируя потребности и возможности с помощью статистики, через делегатов на конгрессах коммун и в экономических советах различного уровня, развивать более крупные хозяйственные объекты, которые служат всем или нескольким коммунам.

“Планирование” экономики анархического общества не должно быть централизованным. Далеко не всё необходимо координировать на уровне региона, континента или планеты. Здесь уместен иной принцип. Регион не должен брать на себя то, что одна коммуна в состоянии сделать сама, не затрагивая интересы других. Так и регион может управиться сам с большинством своих проблем, которые он в состоянии разрешить сам. Поэтому экономика анархизма ориентирована на максимально возможное (хотя, разумеется, не полное) самообеспечение. Это позволит, помимо прочего, смягчить экологические, сырьевые и транспортные проблемы и приблизит производство к потребителю.

Многие экономические и экологические проблемы современного общества порождены именно тем, что что производится ен то, что действительно необходимо конкретным потребителям, а то, что им могло бы понадобиться с точки зренияч разрозненных производителей. То есть никто не знает заранее, нужно ли людям то или иное производимое изделие; это определяют затем рынок или бюрократ.

В свободном экологическом обществе экономика начинается с потребителя. Территориальные объединения жителей вместе с работниками распределительных центров в городских кварталах ив сельской местности занимаются выявлением выявлением текущих и перспективных потребностей жителей (в виде системы заказов) и передают статистические материалы в экономический совет коммуны, который вместе с делегатами от отраслевых союзов, опираясь на статистику, определяет, что из необходимого коммуна может произвести своими силами, для чего требуются продукты или участие извне и какие изделия или услуги коммуна может предоставить жителям других коммун. То, что коммуна в состоянии сделать своими силами, делается на местном уровне и не требует координации с другими. Всё остальное кординируется с другими коммунами на том уровне, на котором необходимо. Координация осуществляется с помощью статистики на экономических конгрессах делегатов от коммун, затем ратифицируется самими коммунами (никто не может заставить коммуну участвовать в том или ином общем проекте, но в таком случае никто не может заставить другие коммуны продолжать иметь с ней дело).

То есть производиться должно то, что действительно необходимо конкретным людям или группам людей. Распределение будет осуществляться через те же распределительные центры, которые собирают потребительскую информацию, безвозмездно, но по предъявлению потребителями индивидуальной карточки с указанием, что они отработали согласованное членами коммуны на общем собрании рабочее время, или детской, или пенсионной карточки (для неработающих и больных).

Хозяйственнная система нового общества может быть только экономикой всеобщего самоуправления. Не профессиональные управленцы, бюрократы и директора должны регулировать производство, а сами трудящиеся. Общие экономические решения предстоит принимать всем – на общих собраниях потребительских ассоциаций и коммун или (через делегатов с наказом) на их конгрессах. Непосредственное руководство производством на местах сосредоточится в руках самоуправляющихся трудовых коллективов, созданных ими технических советов и отраслевых союзов.

Всё это, разумеется, только общие и принципиальные соображения. Есть множество деталей, которые невозможно предугадать и уж тем более – отразить в небольшой по объёму статье. Ответ подскажет практика свободного общества. Пока же важно сознавать одно: люди, желающие выжить в достойных условиях, вынуждены будут отказаться от господства над себе подобными. Но это означает именно коренное изменение процессов и путей принятия общественных и экономических решений, замену внешнего регулирования (со стороны бюрократии или стихийных рыночных законов) самоуправлением и федеративным договорным планированием снизу.

Текст взят из журнала "Еретик"