Питерская Лига Анархистов

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
ЯРОСЛАВСКИМ ТОВАРИЩАМ

31 июля 2004 г. Городской конференцией участников АДА г.Ярославля принят текст с возражениями против нашей позиции по отношению к ФРАН. Надеемся, что расхождение во взглядах, очевидное ещё до начала дискуссии, проверит нашу способность к товарищескому диалогу. Относительно же конкретных утверждений, содержащихся в заявлении ярославских товарищей, считаем нужным отметить следующее:

1. Ссылка на Прудона как на противника собственности малоубедительна. Прудон не был сторонником коммунизма («коммунизм, приняв однообразие за норму и уравнение за равенство, становится несправедливым и тираническим»). Кроме того, теоретики анархизма XIX века не являются для нас авторитетами, не все их суждения бесспорны: мы вправе иметь свою точку зрения. Тем более критически следовало бы относится к парадоксальным афоризмам Прудона, использовавшимся им в полемических целях – например, мы не можем согласиться с его определением анархии как всеобщего избирательного права.

2. Разделение собственности на «частную» и «личную» с допуском последней противоречит лозунгу «Всё принадлежит всем!», который чётко провозглашает невозможность всякой, в том числе и «личной», собственности. В декларации ФРАН никаких оговорок, допускающих «личную» собственность, нет. Ограничение собственности средствами производства, на которые она якобы не должна распространяться, нами быть принято не может: наиболее важно как раз, чтобы орудия и средства труда, инструменты, материалы и оборудование, находились в собственности тех, кто этот труд осуществляет. Частная собственность здесь может быть либо индивидуальной, либо коллективной (в зависимости от желания людей и от того, индивидуален или коллективен труд). Отсутствие собственности означает право каждого человека, не занятого в данном производстве, в любой момент и без согласия работающих изымать как вещи, необходимые для работы, так и продукты труда. Это делает всякую производственную деятельность предельно непредсказуемой и крайне затруднительной.

3. Человеческое общество не рассматривается нами как единый организм. Каждая группа людей вправе определять формы своей деятельности и изменять их самостоятельно. Тотальное распространение на всех людей универсальных принципов (каковы бы они ни были) невозможно. Безусловно, мы стремимся к постоянному расширению области безвластных анархических взаимоотношений – но эти отношения не могут вводиться принудительно. Насилие может применяться для защиты, возвращения свободы или возмездия захватчикам, но заставлять силой освободиться тех, кто этого не хочет – не по-анархически.

4. Анархические отношения в обществе существовали всегда, существуют сейчас и будут существовать – там, где люди действуют добровольно, по собственному желанию. Существование анархических коммун, ведущих автономное хозяйство, реально сегодня так же, как и существование анархических организаций, принимающих решения общим согласием. Будущее определяется развитием того, что есть в настоящем.

5. Коллектив рабочих, в собственности которых находится производство, может рассматриваться как коллектив «собственников и спекулянтов», а его деятельность может считаться «криминальной» – в том случае, если оценивающие этот коллектив согласны с точкой зрения государственного законодательства СССР.

6. Эксплуатация – лишь использование; в тех случаях, когда она имеет взаимовыгодный характер (коллективный труд, обмен) либо не вызывает протеста со стороны тех, чей труд используется, применение насилия для её уничтожения противоречит анархии. Наша борьба направлена только против принудительной эксплуатации.

7. Государство – не охранник собственности, а её верховный (монопольный) владелец. «Частная» собственность в государстве постоянно перераспределяется властью (налоги, конфискации), её «неприкосновенность» – миф, созданный этатистами. С другой стороны, можно привести множество примеров существования частной собственности в традиционных сообществах, где на протяжении столетий никакой государственной системы не было и не формировалось. Собственность, в том числе на средства производства (орудия труда, скот, обработанные участки земли, оружие), не является государственным установлением. Государство существует за счёт разбойничьего присвоения трудовой собственности народа.

8. Планировать экономику коммун, которые относительно друг друга выступают как частные владельцы, в условиях отсутствия собственности коммун невозможно. При отсутствии собственности невозможны ни обмен, ни даже дарение (поскольку нельзя обмениваться тем и дарить то, что вам не принадлежит).

9. К сожалению, отношения власти при отсутствии частной собственности внутри коллективов существуют во множестве случаев. Принуждение и унижение человеческого достоинства не всегда имеют ввиду материальную выгоду. Власть и самоутверждение за счёт других часто понимаются как самоценность. Такие отношения всегда противоречат анархии.

10. Прогресс – относительное понятие, поскольку ценности и интересы людей не всегда совпадают и могут вступать в противоречия. Революция как социально-политическое явление есть уничтожение государственного режима, осуществляемое народом в порядке прямого открытого нарушения установленных государством норм. В этом смысле любая революция, добившись своей цели, заканчивается. Цель анархической революции – не просто ликвидировать очередной режим, а покончить с государственной системой как таковой.

11. Личный труд в индивидуальных интересах является корыстным (преследующим индивидуальную выгоду), но, в том случае если он не наносит ущерба окружающим, не может восприниматься нами негативно. Корыстное – не значит вражеское.

12. Снятие государственных ограничений на свободу передвижения не приведёт автоматически к территориальной перегруппировке «по убеждениям». На территориях, освобождённых от власти государства, могут жить не только анархисты. Консенсус в таких смешанных сообществах не всегда достижим – поэтому проблемы следует решать не с точки зрения территориальных единиц, а исходя из интересов людей и их коллективов.

13. Под самоуправлением мы понимаем положение, при котором субъект, принимающий то или иное решение (отдельный человек или группа людей, объединённая коллективной волей) совпадает с исполнителем этого решения – и тем, на кого оно распространяется. Система Советов 1917 года – являвшаяся организационной основой махновского движения и пропагандируемая «Платформой» Аршинова – это не анархия, а вид безгосударственной власти; в её основе лежит демократия (подчинение меньшинства большинству) и принцип выборности руководства. К сожалению, многие из считающих себя анархистами отождествляют анархию с демократией (в частности, в «Автономном Действии» и в Конфедерации Революционных Анархо-Синдикалистов решения могут приниматься большинством от имени всех). Но государство – главный враг и для нас, и для последовательных платформистов. Поэтому в составе АДА на данный момент могут действовать не только собственно анархические, но и революционно-антиэтатистские группы. Для нас самоуправление и анархия означают отсутствие власти, но другие участники Ассоциации могут представлять желаемую ситуацию несколько иначе.

Данным заявлением мы лишь продолжаем дискуссию, инициированную Декларацией ФРАН. При этом нашей задачей является не выработка «позитивной программы», объединяющей всех анархистов, а осмысленное сопоставление позиций. Идейные расхождения не следует воспринимать как стремление спровоцировать ненужные нам конфликты. Открытое и товарищеское обсуждение разногласий должно способствовать улучшению взаимопонимания, необходимого в нашей общей борьбе.

Исх.№ 153/228 от 20.08.04

Совет Питерской Лиги Анархистов