"РАЗРУШИТЬ ВСЕ"

О методах революционного действия

Сегодня более, чем когда-либо, ясно, что количественный проект (объединение студентов, безработных или рабочих в постоянную организацию со специфической программой) несостоятелен, ибо он лишает индивидов силы задавать вопросы, которые не сводятся к разделению людей в разные социальные категории (студенты, иммигранты, рабочие, гомосексуалисты, женщины). Более того, реформизм всё менее способен на реформы (подумайте о безработице и о том, как она лицемерно представляется небольшой поломкой в экономической рациональности). Кто-то сказал, что даже требование нетоксичной еды стало революционным проектом, поскольку любая попытка удовлетворить это требование подразумевает изменение всех социальных отношений. Любой конвенциональный протест, направленный против конкретной институции или лица, содержит в себе отчаянную неполноценность, ибо ни один авторитет или инстанция не могут решить проблему общего значения. К КОМУ обратиться по поводу загрязнения воздуха? 
Нужно разрушить ВСЁ.
Рабочие, выбравшие во время стачки лозунг «Мы ничего не просим!», понимают, что частичные требования - фальшь. Не существует иной возможности, кроме захвата всего. Как писал Штирнер: «Не важно, сколько ты им даёшь, они всегда попросят ещё, ведь то, чего они хотят - это твоя полная капитуляция». 
Подчас социальные битвы за отдельные права развивают более интересные методы, нежели цели. Например, группа безработных, требующая работу, кончает тем, что поджигает офис по трудоустройству. Конечно, можно остаться в стороне, попросту сказав, что не следует просить работу, но следует её уничтожить. Однако группа решительных товарищей в этой ситуации будет действовать иначе. Как? Стараться расширить сферу действия! В ход должно пойти всё - от листовок и граффити до новых поджогов. Но прежде всего - весёлый и беззаконный ум.
Концепт Сореля, согласно которому всеобщая стачка есть необходимая раскачка восстания - миф. Тем не менее ясно, что остановка социальной активности для развития революционного действия исключительно важна. Подрывная группа должна стремиться парализовать нормальность - независимо от того, что вызвало первичное столкновение. Пока студенты продолжают учиться, рабочие - работать, служащие - обслуживать, а безработные - печься о пособии, - подлинное изменение невозможно. Революционная практика в таком случае остаётся НАД людьми. Любая организация, отделённая от непосредственной социальной борьбы, не способна вызвать восстание или расширить его. Организационная структура, сформированная эксплуатируемыми и революционерами, дееспособна только тогда, когда она находится в соответствии с временной природой специфической борьбы, имеет ясную цель и пребывает в атаке. Одним словом, когда это критика в действии - критика боссов, профсоюзов, партий и любых других авторитарных структур. 
Революционные группы имеют сегодня лишь ограниченную возможность развивать социальную борьбу -антивоенную, антикорпоративную, против загрязнения окружающей среды, и т. п. Таким образом, для тех, кто не терпит угнетение и не думает, что люди «устали», остаётся одно - честное включение в акты восстания, возникающие здесь и там спонтанно. Создание этих актов! Если мы ищем «чёткое выражение того типа общества, за которое сражаются угнетённые» (как выразился один кабинетный теоретик, столкнувшись с новой волной стачек), мы можем оставаться дома. Если мы ограничиваемся «критической поддержкой» протеста, то всего лишь добавляем наши чёрные флаги к полотнищам партий и профсоюзов. Если мы полагаем, что, когда безработные говорят о праве на работу, мы должны делать то же самое, то единственным местом действия для нас становится площадь, заполненная оболваненными демонстрантами. Как знал ещё Бодлер, РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ - удел зловонных разлагающихся лошадей. 
Но кто сказал, что это немыслимо: говорить с прохожими о поэзии саботажа, об уничтожении всех вывесок на городских стенах, о бунте в дискотеке, о забрасывании тухлыми яйцами приезжей знаменитости, о разрушении видеокамер слежения, о стратегии скандала, о превращении публичной лекции в атаку на пассивную публику? Кто сказал, что невозможно всё это практиковать? Кто сказал, что когда рабочие выходят на стачку, нельзя разрушать экономику В ДРУГИХ МЕСТАХ? 
Рабочие - вот настоящие дохлые лошади.
Говорить и делать то, чего враг не ожидает, и находиться там, куда он нас не приглашал - вот что такое новая поэзия.

Из сб. статей "На ножах со всем 
существующим", 1998. 
Перевод с итал. А. Бренер

"Тротиловый Эквивалент - TNT" № 16-17 (26-27)